NeWestMuseum
近代西洋美術館

コレクションПоль Гоген  Чудесный источник (Nave nave moe)

Поль Гоген
Чудесный источник (Nave nave moe)
1894
Холст, масло. 74 х 100 см
エルミタージュ美術館、サンクトペテルブルク

NAVE NAVE MOE. P.Gauguin 94


来歴

1918, из собрания И.А. Морозова, 1931, ГЭ


Inv.: 6510

Inv. GMNZI: 293

デスクリプション
Чудесный источник (Nave nave moe)Чудесный источник (Nave nave moe)
Поль Гоген
Чудесный источник (Nave nave moe)
Увеличить

Итоговой работой первого таитянского путешествия Поля Гогена, воплощением легенды земного рая можно считать «Чудесный источник (Сладкие грезы) (Nave Nave Moe)» – картину-воспоминание, написанную уже по возвращении в Париж. Она оказалась одним из наиболее противоречивых произведений мастера. Верх и низ здесь стилистически не одинаковы: верхняя часть — мягче и пластичнее, в нижней — больше клуазоннистского плетения линий. Форсированная условность низа или переднего плана объясняется тем, что на него падает более высокая и разнообразная символическая нагрузка. Сам источник — символ, свойственный любой религии; в христианстве он связывается со спасением и жизнью духовной. Лилии, как известно, служат знаком чистоты и непорочности, а яблоко — первородного греха.

Однако христианские идеи, носителями которых оказались персонажи переднего плана, предстают у Гогена в весьма специфическом преломлении. Сидящие у чудесного источника Мария и Ева изображены на восточный лад, погруженными в состояние медитации. Можно сказать, что они символизируют юность человечества, в сопоставлении с более зрелыми женщинами среднего плана, для которых время грез прошло: они что-то обсуждают, всем поведением обозначая сугубо земной, житейский аспект бытия, соседствующий с возвышенным, духовным. Еще одно сопоставление, не лишенное символического значения, — в том, что бездействующим фигурам первого и второго планов противостоит группа туземцев, пляшущих перед двойным изваянием в наступающих сумерках. Этот идол — плод воображения Гогена, который нарисовал его, отталкиваясь от иллюстрации в книге французского путешественника по островам Океании, где говорилось и о древних культах маори. Венчает же всю символическую конструкцию картины знакомое по «У подножия горы (Fatata te Mouà)» большое дерево – таитянский тотем, связанный с богиней луны Хиной.

Однако сколь ни растолковывать символы и аллюзии странного видения «земли обетованной», не сама по себе расшифровка привлекает к картине: восхищает ее художественный строй, изысканный рисунок и пленительная красочная гамма, воспевающая золотой вечерний свет тропиков.